Эта трагедия случилась у меня на глазах, как и у десятков моих товарищей принимавших участие в этих тренировочных полетах 30 лет назад…
Константин Белов - капитан запаса, штурман корабля 334-го Военно-транспортного авиационного Берлинского краснознаменного полка в 1993-1999 гг.
О трагедии.
8 июля 1993 года в 20 часов 47 минут 20 секунд потерпел крушение самолет ИЛ-76 «Крестовского» полка с экипажем из 11 человек под командованием майора Владимира Гудина.
Экипаж самолёта состоял из 11 человек:
Командир экипажа — майор Владимир Викторович Гудин.
Помощник командира — капитан Андрей Поликарпович Долганов.
Штурман — капитан Павел Борисович Волгин.
Бортинженер — капитан Александр Фёдорович Синюков.
Бортрадист — старший лейтенант Алексей Валентинович Блинков.
Старший прапорщик Анатолий Фёдорович Башинов.
Прапорщик Василий Петрович Половинский.
Прапорщик Аркадий Борисович Васильев.
Курсант Дмитрий Владимирович Живых.
Курсант Константин Валерьевич Орлов.
Курсант Виталий Анатольевич Зубарев
8 июля 1993 года в 20 часов 47 минут 20 секунд потерпел крушение самолет ИЛ-76 «Крестовского» полка с экипажем из 11 человек под командованием майора Владимира Гудина.
Экипаж самолёта состоял из 11 человек:
Командир экипажа — майор Владимир Викторович Гудин.
Помощник командира — капитан Андрей Поликарпович Долганов.
Штурман — капитан Павел Борисович Волгин.
Бортинженер — капитан Александр Фёдорович Синюков.
Бортрадист — старший лейтенант Алексей Валентинович Блинков.
Старший прапорщик Анатолий Фёдорович Башинов.
Прапорщик Василий Петрович Половинский.
Прапорщик Аркадий Борисович Васильев.
Курсант Дмитрий Владимирович Живых.
Курсант Константин Валерьевич Орлов.
Курсант Виталий Анатольевич Зубарев
Командовал экипажем командир авиационного отряда, майор, лётчик первого класса Владимир Гудин. За его плечами было 3 тысячи часов налёта на самолётах Л-29, АН-24, ИЛ-76. Члены экипажа: капитаны Андрей Долганов, Павел Волгин, Александр Синюков, старший лейтенант Алексей Блинков, старший прапорщик Анатолий Башинов, прапорщики Василий Половинский, Аркадий Васильев. Также в экипаже летели выпускники Ворошиловградского штурманского училища Виталий Зубарев, Константин Орлов, Дмитрий Живых.
Учебно-тренировочный полёт, который выполнял экипаж, рассчитан на 35 минут в радиусе 50 километров от аэродрома «Кресты» в городе Псков. Экипаж занимал эшелон 1200 метров, спустя две минуты после взлёта появился сильный звуковой фон во внутренней и внешней связи. Руководитель полётов начал выяснять причины этого фона. Командиру экипажа майору Владимиру Гудину удалось с обрывками связи сообщил о пожаре на борту. Он получил команду прекратить задание, выходить на внеочередную посадку. Самолет находился на высоте 1200 метров, поэтому с первого захода произвести экстренно посадку не удалось - экипаж не успевал снизиться до нужной высоты и ушёл на второй круг. При приближении к зоне подхода, уже почти на посадочной прямой в 3-х километрах от полосы, на высоте 150 метров, отказал руль высоты. Экипаж не мог управлять самолётом. За 4 секунды он потерял высоту, резко спикировал и столкнулся с землёй. Самолёт упал на площадку 80 на 150 метров, не задев газопровод в 20-ти метрах от места крушения. Все погибли.
Причиной катастрофы самолёта был пожар в его хвостовой части и кабине стрелка. Источник пожара не установлен. Стрелок и инструктор перестали отвечать по внутренней связи, и командир отправил бортового техника по авиационно-десантному оборудованию выяснить причину. Открыв дверь гермостворки, он увидел пожар. Из-за него алюминиевые тяги управления рулём высоты в хвосте потеряли прочность и разрушились. С каждой стороны от стрелка находилось по 750 патронов от крупнокалиберной пушки НР-30, которые из-за пожара стали взрываться и, вероятно, перебили тяги управления рулём высоты. Были повреждены трубки подачи чистого кислорода в кабину стрелка. Пожар от выделяемого кислорода был такой силы, что бронеспинка сидения стрелка толщиной 2 сантиметра в одном месте была прожжена насквозь, как от газовой сварки.
Причиной катастрофы самолёта был пожар в его хвостовой части и кабине стрелка. Источник пожара не установлен. Стрелок и инструктор перестали отвечать по внутренней связи, и командир отправил бортового техника по авиационно-десантному оборудованию выяснить причину. Открыв дверь гермостворки, он увидел пожар. Из-за него алюминиевые тяги управления рулём высоты в хвосте потеряли прочность и разрушились. С каждой стороны от стрелка находилось по 750 патронов от крупнокалиберной пушки НР-30, которые из-за пожара стали взрываться и, вероятно, перебили тяги управления рулём высоты. Были повреждены трубки подачи чистого кислорода в кабину стрелка. Пожар от выделяемого кислорода был такой силы, что бронеспинка сидения стрелка толщиной 2 сантиметра в одном месте была прожжена насквозь, как от газовой сварки.
Экипаж ушёл на второй круг. Это оказалось роковым для экипажа. Можно ли было посадить машину с первой попытки с высоты 1200 метров ещё при исправном руле высоты? Ответить на этот вопрос однозначно не может никто. У лётчиков существуют разные способы захода на посадку, но каждая критическая ситуация уникальна. Например, тех, кто участвовал в войне в Афганистане, специально обучали экстренно сажать самолёт в неординарных ситуациях, едва экипаж только увидит аэродром. Допустим, во время обстрела с земли. Предвидя опасность, они готовились к такому исходу, зная, что выбора не будет. У экипажа Гудина, выполнявшего обычный учебный полёт, не предвещавший трудностей или выполнения рискованных задач, выбор, казалось бы, был. На тот момент ситуация ещё не стала критичной. Расшифровка «чёрных ящиков», в том числе внутренней и внешней связи – переговоров лётчиков с землёй и внутри экипажа, подтвердила, что на момент первого захода машина ещё была исправной.
Мог командир экипажа, оценив огромнейший риск посадки прямо с маршрута, за короткое время предвидеть, каким образом и насколько стремительно и катастрофично будут развиваться события?
Вероятно, нет. Ведь подобных авиакатастроф в истории отечественной военно-транспортной авиации ещё не было. Экипаж боролся до конца. Не хватило дотянуть до полосы для благополучной посадки каких-то 40 секунд.
Лишь версии.
Версий происхождения пожара выдвигалось более сорока. Ни одна не подтвердилась.
Вероятно, нет. Ведь подобных авиакатастроф в истории отечественной военно-транспортной авиации ещё не было. Экипаж боролся до конца. Не хватило дотянуть до полосы для благополучной посадки каких-то 40 секунд.
Лишь версии.
Версий происхождения пожара выдвигалось более сорока. Ни одна не подтвердилась.
Возможно, было замыкание электропроводки через две минуты после взлёта, - предполагает Сергей Никифоров (С 1990 года по 2001 год был командиром 334-го Берлинского Краснознамённого военно-транспортного авиационного полка).
Это проявилось в появлении звукового фона во внутренней и внешней связи. Характер шума исследовался в научно-исследовательском институте. Специалисты определили его источник - станция наведения для стрельбы пушками в кабине стрелка. Она включалась при его обучении. Непонятно, почему шум распространился на передатчики радиостанции. Возможно, это вызвано уже их замыканием при пожаре. Нам просто рассуждать, что, да как было. Одно скажу – экипаж Владимира Гудина был подготовлен для полётов во всех условиях, но есть ситуации, в которых происходит стечение непредвиденных обстоятельств, приводящих к непреодолимым последствиям, когда экипаж обречён.
Сергей Никифоров опроверг версию, согласно которой в кабине стрелка могли закурить при случайно открытом кране подачи чистого кислорода.
Во-первых, инструктор был некурящий. Он не разрешил бы курить стрелку.
Во-вторых, вы представляете размер и без того узкой кабины? Если закурить в ней, там вообще ничего не увидишь. В-третьих, всё началось на взлёте. Этот совсем неподходящий момент для курения.
После трагедии военные самолеты ИЛ-76 перестали летать с боевым комплектом. Пушки стали заряжать только во время тревоги. Непроизвольный взрыв патрона, который мог быть старым или иметь дефект, тоже рассматривался в качестве версии. Проверили все боеприпасы на складе – все серии были годны к применению.
С экипажем Гудина летели курсанты выпускного четвертого курса Константин Орлов, Виталий Зубарев и Дмитрий Живых – единственные дети в своих семьях. Ребята проходили в полку лётную стажировку. До выпуска из училища и получения лейтенантских погонов им оставалось всего 3 месяца. Дмитрий Живых прежде жил в Пскове, учился в школе №13. Его отца, служившего в Берлинском полку заместителем командира по воспитательной работе, перевели на Дальний Восток. Отец настоял, чтобы сын проходил стажировку в Пскове.
Выпускники 1993 года Ворошиловградского (Луганского) высшего военного авиационного училища штурманов имени Пролетариата Донбасса каждый год собираются, чтобы вспомнить своих погибших товарищей.
Есть такая традиция – выпить третий тост за тех, кого с нами нет: стоя, молча,не чокаясь и до дна.
Выпускники 1993 года Ворошиловградского (Луганского) высшего военного авиационного училища штурманов имени Пролетариата Донбасса каждый год собираются, чтобы вспомнить своих погибших товарищей.
Есть такая традиция – выпить третий тост за тех, кого с нами нет: стоя, молча,не чокаясь и до дна.
Экипаж похоронили на кладбище «Орлецы – 2». Командование части с администрацией города Пскова выделили квартиры семьям погибших. Личный состав военно-транспортной авиации оказал существенную материальную помощь для организации достойных похорон, строительства в Орлецах монумента и обустройства места падения самолёта в Лесхозе. В честь экипажа назвали улицу – «Ул. Экипажа Гудина».
Однако ничто не возместит горечь потери близких людей - сыновей, мужей, отцов. Продолжателями их дела сегодня стали дети, дослужившиеся уже до майорских погон в 334-м Берлинском полку.
Однако ничто не возместит горечь потери близких людей - сыновей, мужей, отцов. Продолжателями их дела сегодня стали дети, дослужившиеся уже до майорских погон в 334-м Берлинском полку.
Стало традицией 8 июля в 11 часов у мемориала проводить митинг. В 20.30 семьи, родственники, сослуживцы собираются на месте падения самолёта. Командование части, ветераны полка, и волонтеры ежегодно проводят на месте гибели экипажа субботники.
